Дышать нечем, но охота. Почему Кубань оказалась в числе эконеблагополучных регионов?

21.02.2024

Краснодарский край оказался в числе экологически неблагополучных регионов по версии общественного статистического проекта «Если быть точным». Хуже всего в регионе обстоят дела со сбросом сточных вод, твердыми коммунальными отходами и атмосферным воздухом - по всем этим показателям идет рост в неблагоприятную сторону. Зато расходы на охрану окружающей среды в регионе выросли кратно. Разбираемся, чем объясняется этот парадокс. 

Сравнили индексы

По данным Роспотребнадзора, больше половины россиян (60%) в 2022 году страдали от химического и биологического загрязнения продуктов питания, питьевой воды, атмосферного воздуха и почвы. Но нагрузка на окружающую среду распределяется в стране крайне неравномерно: есть относительно благополучные регионы, а есть субъекты с очень напряженной экологической обстановкой.

Чтобы выявить эту разницу, проект «Если быть точным» проделал поистине титаническую работу: перелопатил около десятка официальных докладов и сборников Минприроды РФ, Росгидромета, Роспотребнадзора и прочих инстанций и вычленил данные по каждому региону.

По каждому субъекту оценивались четыре ключевые проблемы:

• Загрязнение воздуха;

• Обеспеченность питьевой водой и загрязнение воды;

• Состояние и загрязнение почвы;

• Обращение с отходами и накопленный экологический ущерб.

В итоге, применив к полученным массивам данных методы статистической обработки, исследователи рассчитали сводный индекс по каждой проблеме. Итоговые значения разделили на пять групп - от А до Е (где A — минимальная степень выраженности проблемы, E — максимальная).

Интерактивная карта с экорейтингом регионов на сайте проекта «Если быть точным»

К примеру, самая сложная ситуация по состоянию на 2022 год сложилась в Астраханской, Ростовской, Московской и Курганской областях, а самым экологически благополучным регионом страны оказалась Адыгея (правда, исследователи оговаривают, что в этой республике не учитывались показания загрязненности воздуха в городах, так как в республике вообще не ведутся наблюдения за загрязнением воздуха).

Из всего перечня регионов мы решили пристальнее взглянуть на Краснодарский край. Во-первых, для нашей организации это домашний регион, а грех не разбираться в делах домашних, а во-вторых, в ряду других субъектов с населением большой численности и плотности Кубань выделятся достаточно заметно.

«Если быть точным» заметил, к примеру, что по объему сброса загрязненных сточных вод» четыре региона — Санкт-Петербург, Московская область, Краснодарский край и Москва - сбрасывают 29% всех загрязненных сточных вод в стране.  Но если в Москве, Московской области и Петербурге сброс снизился (в сравнении с годом, предшествующим периоду исследования), то аналогичный показатель в Краснодарском крае, наоборот, вырос почти на 20%.

«Канализация региона не рассчитана на то количество людей, которое там живет. В крае много хаотичной застройки и слабо развиты ливневые канализации. Все это приводит к тому, что загрязненные воды без очистки попадают в реки и моря — в основном в Азовское и Черное», - пишут авторы исследования.

Типичная картина на побережье Большого Сочи: ручьи выносят в море неочищенные хозбытовые стоки частного сектора

При этом они же отмечают, что на Кубани происходит кратный рост расходов на охрану окружающей среды: если в 2020 году на эти цели было потрачено 13,5 млрд рублей, то в 2021 году - уже 30,2 млрд. рублей. Налицо явное падение эффективности госуправления в сфере природных ресурсов и охраны природы.

Может, деньги идут куда-то не туда? Как сами кубанские власти оценивают уровень экологических проблем региона? Для поиска ответов мы уже сами решили покопаться в официальных сводках и отчетах.

Для изучения мы взяли официальные статистические сборники «Краснодарский край в цифрах» за период с 2018 года по 2022 год (пять лет, включая год публикации последнего сборника), а также ежегодные доклады Минприроды Краснодарского края о состоянии природопользования и охране окружающей среды (за тот же период в времени). В этих источниках мы смотрели, как менялись данные по уровню выбросов в атмосферный воздух, загрязнению водных объектов и отходам. Дополнительно посмотрели, как обстоят дела в сфере ООПТ и охраны животного мира.

Воздух

По данным проекта «Если быть точным», около 40% городского населения Краснодарского края живет в условиях высокого и очень высокого уровня загрязнения атмосферного воздуха (при этом стоит заметить, что систематические наблюдения за воздухом в регионе ведутся только в трех городах – Краснодаре, Сочи и Новороссийске), но при этом исследователи отмечают снижение выбросов от стационарных и передвижных источников.

По некой неизвестной причине с 2019 года отмечено резкое снижение выбросов этих веществ - более чем в 30 раз.  Почти в пять раз к 2022 году снизились и выбросы оксида углерода (СО), примерно в полтора разы снизились и выбросы углеводородов и летучих органических соединений (ЛОС).

По другим веществам никакого снижения не видно либо вовсе отмечается медленный рост (окислы азота и серы соответственно), так что радоваться пока рано.

Но главная ложка дегтя в другом: если посмотреть на более длинный ряд годов наблюдения, то видно, что снижение выбросов, которое отмечалось в последние годы, произошло после резкого скачка, произошедшего в 2018 году, причем взрывной рост именно по углеводородам и оксиду углерода (что, очевидно связанно в первую очередь с увеличением мощности нефтеперерабатывающих заводов в Северском районе).

Выбросы в атмосферу по данным из официальной отчетности предприятий-загрязнителей (источник: mpr.krasnodar.ru)

А вот как, по данным Росприроднадзора, выглядела картина с выбросами передвижных источников (автотранспорта) за период с 2018 года по 2022 год.

Опять видим снижение общего количества выбросов, начиная с 2018 года, но столь же неравномерное, как и в предыдущем случае. Наибольший вклад в позитивную динамику сделали оксид углерода (снижение к 2022 году в 16-17 раз) и ЛОС (снижение в 14-16 раз).

Оговоримся: принимать эту статистику за чистую монету не следует. Статистка, которую ведет Росприроднадзор, например, по стационарным источникам загрязнений, складывается на основе отчетов по Форме 2-ТП (воздух), подаваемых самими же предприятиями-загрязнителями.

В отчете предприятие обязано отразить количество улавливаемых, утилизируемых и выбрасываемых загрязняющих веществ по видам. Но достоверность самих данных, как правило, не проверяется (если только предприятие не попадает под плановую проверку), поэтому говорить об абсолютной достоверности данных, которыми оперирует Росприроднадзор, не приходится (впрочем, альтернативных данных, как и механизмов проверки официальных цифр попросту нет).

С передвижными источниками ситуация иная. Существуют руководящие методики по проведению расчетов выбросов автотранспорта в зависимости от интенсивности транспортных потоков – вопрос только к качеству проведения подобных исследований.

Наконец, воздух на Кубани загрязняется не только стационарными и передвижными источниками, но и, как мы знаем, в результате санкционированных палов рисовой соломы.

Смог в Краснодаре из-за сжигания рисовой соломы (октябрь 2021 года) 

По нашим собственным оценкам, ежегодно на полях Кубани сжигается не менее 450-500 тыс. тонн соломы, в результате чего образуется 45-50 тыс. тонн газообразных и твердых веществ-загрязнителей, которые не попадают ни в какую статистику, но при этом приводят в отдельные дни и недели к экстремально высоким уровням загрязнения воздуха.

Вода

Со сбросами сточных вод на Кубани не просто все плохо, а очень плохо.

Вот данные из исследования «Если быть точным» по общим сбросам неочищенных стоков:  

А вот найденный нами исходные цифры по годам и видам стоков по степени очищенности.

Если сравнивать график и таблицу, то видно, что коллеги из «Если быть точным» суммировали позиции «Загрязненные воды» и «Недостаточно очищенные воды» и получили суммированные значения, которые и вывели на график.

И в таблице и в графике отчетливо различимо «ковидное» снижение стоков в 2020 году (вызванное, очевидно, снижением туристического потока), но уже в 2021 году сбросы неочищенных стоков вернулись к «доковидным» значениям, а в 2022 году - перекрыли показатели 2018 года.

Причем необходимо учитывать, кто кроме прямого сброса загрязнений в водные объекты есть и опосредованный - через коллекторно-дренажные воды, которые в Краснодарском крае зачастую несут с собой не только дождевую или талую воду, но и хозбытовые и фекальные стоки - так жители частного сектора решают проблему отсутствия канализации в своих районах.

Еще необходимо учитывать сельское хозяйство и рыбоводство, которые тоже являются крупным источником поступления загрязнений в поверхностные и подземные воды. Совокупно эти отрасли произвели в 2022 году около 3,1 млн. кубометров сточных вод, что в полтора раз больше, чем в 2018 году.

К примеру, сбрасываемые с рисовых угодий дренажные воды вообще не проходят какую-либо очистку, и фактически водоемами-отстойниками для таких стоков (со земляной взвесью, следами пестицидов, удобрений и пр.) служат приазовские лиманы.

Большую часть времени вегетации растения риса находятся в воде

Пока что поступление дренажных вод с рисовых угодий компенсируется поступлением в лиманы свежей речной воды из реки Кубани, но и сама эта река - главная водная артерия региона – давно пребывает в неблагополучном экологическом состоянии.  

Вот, например, как выглядит официальная картина с загрязнением Кубани тяжелыми металлами.

Видно, что в 2022 году концентрация железа в кубанской воде больше, чем в семь раз превышала ПДК а по марганцу – в два раза.  

Отходы

С отходами производства и потребления в официальных отчетах картина максимально запутанная. Вот динамика образования отходов, которую приводят исследователи «Если быть точным».

Мы сверили эти цифры с данными из ежегодных докладов Минприроды Краснодарского края. Не сошлось только по 2020 году: в этом году, по официальным данным краевых властей, не наблюдалось никакого сжижения образования отходов, а, наоборот зафиксирован их рост (см. колонку «Кол-во образованных отходов»).

В сущности, единственны более-менее понятный показатель в таблице – объем ежегодно образующихся отходов. Видно, что в 2022 году этот показатель вплотную подполз к отметке 15 млн. тонн отходов всех видов.  Их них в том году было обезврежено 2,6 млн. тонн, захоронено на полигонах 4,4 млн. тонн.

А куда делось все остальное? А все остальное теряется в тумане статистики: что-то записывается как «переданное другим организациям», что-то как «полученное от других организаций». А остаток из этого «черного ящика» переходит на следующий год.

В общем и целом, как мы установили, этот переходящий остаток рассчитывается путем сложения «переданных другими организациями» отходов с общей массой отходов, накопленных на конец года. Из этой суммы вычитается объем отходов, отправленных «другим организациям» (очевидно, в этой массе учитываются и вторичные ресурсы), а оставшийся объем перекочевывает на следующий год (см. столбец «Кол-во отходов, накопленных на начало года»).

Проблема в том, что непонятна судьба этого остатка. Логично предположить, что этот «входящий» объем отходов должен, по идее, суммироваться со вновь образующимися отходами в соответствующем году – эту общую массу должны обезвреживать, утилизировать, захоранивать и т.п. Но цифры, однако, совершенно не «бьются»: по каждому году обнаруживаются загадочно «исчезнувшие» объемы, с которым непонятно, что произошло, где и в каком физически виде эти отходы остались лежать (если кто хочет, может повторить наши математические упражнения и обнаружить эту разницу).

В целом статистка по отходам - самая запутанная и непонятная в сравнении с данными по другими видам негативного экологического воздействия. Не приводится, в частности, разбивка по классам отходов, без чего невозможно получить представление, например, о соотношении промышленных и бытовых отходов. 

По заверениям самих властей, в общем объеме ежегодно образующихся твердых коммунальных отходов (ТКО) - около 2,5 млн. тонн. Все это размещается на 11 полигонах, имеющих, по заверениям краевого Минприроды, «правоустанавливающие документы», а также еще на пяти объектах (по сути – узаконенных свалках), срок эксплуатации которых лимитирован 2026 годом.

«Узаконенная» свалка в станице Полтавской

Не надо быть специалистом в области жилищно-коммунального хозяйства, чтобы понимать, что объектов размещения катастрофически мало для таких объемов мусора. Нужно либо активнее внедрять раздельный сбор и переработку вторсырья, либо строить новые полигоны (правда, последнее не гарантирует прекращение дальнейшего роста объемов отходов: они так и будут расти вслед за увеличением численности населения края и восстановлением экономической активности).

Региональные власти пока идут вторым путем и надеются к 2024 году запустить в Белореченске, а чуть позже и в Армавире этакие «суперсвалки» с объемом захоронения до 250 тыс. тонн ТКО в год, чтобы иметь возможность свозить туда отходы из соседних районов.

Мало того, что практика перевозки мусора из одних районов в другие порождает протесты и социальную напряженность, она еще и способствует образованию несанкционированных свалок, количество которых в регионе растет угрожающими темпами, несмотря на декларируемые властями успехи в деле ликвидации стихийных помоек.

А есть что хорошее?

Повторимся, что все описанное выше – это данные из официальной отчетности. Но несмотря на свои же собственные ужасающие цифры, кубанские чиновники демонстрируют бравурный оптимизм: финансирование природоохранных мероприятий растет, показатели по ряду параметров улучшаются.

Действительно, если посмотреть на абсолютные значения ежегодных затрат на охрану окружающей среды, то видно, что с 2017 -2018 годов объем финансирования на эти цели утроился, достигнув 30,2 млрд рублей.

Для сравнения: это примерно половина годового бюджета такого города-миллионника, как Краснодар.

Впрочем, в региональной статистике подтверждений этой цифре мы не нашли. Но вот какие данные мы собрали из сборников «Краснодарский край в цифрах».

Видно, что общие расходы оцениваются в 19,4 млрд. рублей (расхождения в цифрах могут быть связаны с составом конкретных направлений, на которые тратились деньги – часть этих направлений может быть отнесена к другим статьям бюджетных расходов).

Что мы еще видим из таблицы? Расходы на охрану воздуха росли за последние годы очень слабо, а в 2022 году на эти цели было потрачено на 265 млн. рублей меньше, чем годом ранее. Чуть лучше ситуация со сбором и очисткой сточных вод: на эти цели в 2022 году потратили чуть более 6 млрд. рублей - но тоже не видно кратного роста вложений за последние 5 лет.

Практически не растет финансирование мероприятий по защите земель, поверхностных и подземных вод (в 2022 году на эти цели потратили даже чуть меньше средств, чем годом ранее), на неизменно низком уровне с 2015 года остается финансирование научно-исследовательской деятельности 

Зато есть направления-чемпионы по росту затрат. На первом месте - сохранение биоразнообразия и особо охраняемые природные территории (ООПТ): с 2019 года по 2022 год рост финансирования на 350%. На втором месте - обращение с отходами: рост на 2,2 млрд рублей (25%) за тот же период времени.

В полтора раза, как видно, выросли и финансирование неких «других направлений деятельности». 

Собственно, вот она система фактических приоритетов краевой власти в области окружающей среды. К примеру, Минприроды Кубани буквально в режиме нон-стоп объявляет тендеры на проектирование новых ООПТ и перекройку границ существующих (например, на проектирование самых крупных из ныне существующих региональных ООПТ в дельте Кубани деньги вообще выделялись дважды, а процесс их создания искусственно затягивался и занял 10 лет).

Вся эта деятельность далека от реального решения экологических проблем, но зато в официальных отчетах можно показать солидный рост площадей и количества территорий, взятых под охрану. К примеру, если в 2018 году в регионе существовало всего 20 ООПТ местного значения, то в 2022 году их было уже 70.

Не умаляя того факта, что создание региональных и местных ООПТ позволяет решать многие локальные и тактические задачи (останавливать застройку, ограничить лесозаготовки и т.п.), это никак не устраняет уже накопившихся экологических проблем.

В условиях недофинансирования и плохой организации инспекторской работы на местах, отсутствия научного сопровождения, менеджмент-планов по управлению территориями, их статус так и остается просто записью на бумаге.

Характерный пример - Ясенская коса. В 2017 году здесь была создана особо охраняемая природная территория - после десятилетий издевательств над этим природным объектом, когда тут строили вольерную охоту, рыли лодочные каналы, рубили и выжигали защитные лесополосы и т.п. В итоге накопившиеся последствия наложились на естественные природные процессы (повышение уровня Азовского моря, усиление ураганной активности и т.п.), в результате чего на косе гинут остатки лесонасаждений, а сама она разрушается и превращается в систему островов и отмелей.

Гибнущий лес на Ясенской косе. Лесовосстановительные работы здесь не проводили уже многие десятилетия 

В данном случае охранный статус территории скорее препятствует активным действиям по сохранению остатков природного комплекса, чем способствует оным.

Другой предмет гордости кубанских природоохранных чиновников - рост численности охотничьих видов животных. К примеру, если верить официальным данным, с 2013 года по 2022 год в регионе практически утроилась численность благородного оленя и удвоилась численность косули: искусственное разведение диких животных тоже любимая статья бюджетных расходов.

При этом разведение практикуется для очень узкой группы видов, а еще в регионе интродуцируют нехарактерные для него виды и подвиды. Но мы не будем сейчас заострять внимание на «животном» направлении: оставим эту тему для отдельного исследования.

Выводы

Примечательно, что краевые власти практически никак не отреагировали на рейтинг, составленный проектом «Если быть точным». Лишь пресс-служба краевого министерства ТЭК и ЖКХ дала журналистам малосодержательный комментарий.

Понятно, почему краевая администрация и дальше будет воздерживаться от комментариев: качество управления в сфере природных ресурсов и окружающей среды стремительно падает. При кратном росте финансирования проблемы не только не решаются – их масштаб и количество, наоборот, тоже растут.

А что может лучше демонстрировать неэффективность, чем сопоставление затрат и конечного результата?

Улучшить показатели не помогают даже статистические манипуляции – как, например, в случае с воздухом. Отчетные данные по выбросам загрязняющих веществ в атмосферный воздух вообще нельзя расценивать, как надежный показатель. Населению от такого рода отчетных данных «ни холодно, ни жарко». Заходить надо с противоположной стороны: разворачивать систему мониторинга воздуха в каждом из муниципалитетов края, а не только в крупных городах — вот на что действительно стоило бы тратить деньги.    

Со сточными водами ситуация может оказаться даже хуже, чем мы видим в официальной статистике. Проблема в том, что в реки, лиманы и моря может поступать существенно больший объем загрязнений, чем декларируется. То же самое: заходить к построению отчетности надо с другой стороны, отталкиваясь не от объема сбросов, а от качества воды в поверхностных водоемах и подземных горизонтах.

Но такие исследования проводятся выборочно и разрозненно разными ведомствами, а в целостном виде картины с загрязнением водоемов нигде нет. В это направление тоже стоило бы инвестировать бюджетные средства. В целом весь бюджет на охрану окружающей среды требует основательной перетряски - и лучше, чтобы она сопровождалась и сменой явно не самого эффективного природоохранного начальства. 

Дмитрий Шевченко, Александра Горбулева

аналитическая группа "Гражданской инициативы против экопреступности"