Эрдоган, канал и слизь. Почему «новый Суэц» угрожает Черному морю

24.07.2023

Вопрос, похоже, решен окончательно: турецкие власти, по крайне мере в лице президента Реджепа Эрдогана, хотят соединить Мраморное и Черное моря искусственной судоходной артерией. Проект повлечет непредсказуемые экологические последствия как для самой Турции, так и для всего Черного моря, и «стройка века» уже вызвала ожесточенную критику. Зато российский МИД проявляет завидное спокойствие, называя проект «хозяйственным вопросом Турции».

«Сумасшедший проект» Эрдогана

Соединить Мраморное и Черное море искусственной водной артерией – давняя и почти маниакальная идея турецкого президента Реджепа Эрдогана. Собственно, с этой мыслью он и шел на выборы 2011 года, назвав ее «сумасшедшим проектом».

Интересно, что Эрдоган подавал свою задумку чуть ли не с экологических позиций: дескать, альтернативный путь между морями позволит снизить нагрузку на Босфор и не гонять через центр 15-миллионного мегаполиса опасные грузы (нефть, нефтепродукты, сжиженный газ, продукцию химпрома и др.) в таком количестве, как сейчас.

Власти Турции утверждают, что эксплуатация Босфора становится все более рискованной из-за роста грузоперевозок: в последние пять лет число кораблей, которые в среднем проходили через него в год, составляло 42 тыс., а в некоторые годы доходило до 50 тыс. - это в три раза больше, чем проходит через Суэцкий канал и в четыре - чем через Панамский.

При этом процент опасных грузов, перевозимых через Босфор, также увеличился: с 25% десять лет назад до 35% сейчас.

Канал планируется построить в западной части Стамбула. 45-километровая судоходная артерия возьмет свое начало у соединяющегося с Мраморным морем лимана Кючук Чекмедже, далее через плотины Сазлыдере и озеро Теркос выйдет в Черное море.

Вдоль канала планируется построить стилизованные в османском стиле жилые районы на 500 тыс. человек, которые будут соединят до 10 автомобильных, железнодорожных и пешеходных мостов. Вынутый при земляных работах грунт и скальную породу используют на отсыпке возле черноморского устья канала и в Мраморном море трех искусственных островов.

Маршрут канала (источник: @SiyasiHaberOrg)

Согласно предварительным расчетам, ежедневно через новый канал сможет проходить до 180 судов в день, что превышает современную пропускную способность пролива Босфор (в среднем около 120 судов в сутки).

В 2017 году президент Эрдоган впервые назначил дату начала реализации своего «сумасшедшего проекта», заявив, что строительство начнется в 2018 году. Однако из-за экономических проблем и резкого падения турецкой валюты, проект канала «Стамбул» практически исчез из местной политической повестки дня Эрдогана — вплоть до конца начала 2020 года, когда власти Турции уже начали оперировать конкретными цифрами и вариантами трассы канала.

Зачем это нужно Турции?

С экономической точки зрения проект канала «Стамбул» - абсолютно авантюрная затея.  Еще до начала строительства предполагаемая смета увеличилась в два с лишним раза - с 10 млрд. долларов до 20-25. Для сравнения: в 2020 году Турция потратила на образование примерно 26 млрд. долларов. 

Но даже если на стройке каким-то чудом удастся сэкономить, проект все равно никогда не окупится - зачем судоходные компании будут платить за проход по каналу «Стамбул», если есть условно бесплатный Босфор (за проход по проливу суда платят Турции лишь символический сбор)? Ведь ограничить судоходство в Босфоре Турция никак не может: этому препятствует Конвенция Монтре о статусе проливов Босфор и Дарданеллы.

Этот международный документ признаёт суверенитет Турции над обоими проливами, взамен Турция гарантирует коммерческим судам любых стран свободный проход через проливы с уплатой небольших и строго ограниченных сборов.

Конвенция Монтре – одна из главных проблем, которые беспокоят Реджепа Эрдогана: он уже намекал, что Турция могла бы выйти из неё. А выйти из-под международных обязательств - значит поставить под полный контроль международную морскую торговлю всех причерноморских стран.

Но даже если Турция после постройки канала «Стамбул» останется участницей конвенции, то новая водная артерия под ее действие не попадет. Можно будет не соблюдать некоторые ограничения  - например, Турция сможет пропускать в Черное море какие угодно военные суда (в настоящее время проход в Черное море боевых кораблей нечерноморских стран строго лимитирован).

Чем мегапроект грозит Черному морю?

Для России, как и для всех причерноморских стран, включая саму Турцию, проект Эрдогана не сулит ничего хорошего. Риски для морской среды -  колоссальные, и вряд ли кто-то будет заниматься долгими и сложными расчетами, чтобы смоделировать долгосрочные экологические эффекты от интенсификации водообмена между Мраморным и Черным морем  (который практически удвоится).

Самая очевидная угроза – перенос загрязнений в обоих направлениях. Черное море  - далеко не самый чистый водоем в мире, его воды загрязнены пестицидами и продуктами их распада (результат сельскохозяйственной деятельности), нефтепродуктами (результат перевалки нефти) и особенно - отходами жизнедеятельности человека и коммунального хозяйства.

Но на фоне Мраморного Черное море - просто образчик чистоты. На берегах Мраморного моря (самого маленького моря в мире) проживает больше 20 млн. человек, и этот водоем давно стал в прямом смысле слова выгребной ямой.  Как утверждают в Институте океанологии РАН, лишь менее 40 процентов сточных вод очищается - остальное идет прямиком в море.

Не удивительно, что на фоне того, пока Эрдоган мечтает о мегапроектах, Мраморное море покрылось токсичной и зловонной слизью - продуктом деятельности фитопланктона и бактерий, питающихся органикой.

Исследования показывают, что в некоторых местах толща воды до глубин 30, 40 и даже 100 метров оказалась пронизана волокнами слизи.

Вот так недавно выглядело Мраморное море возле Стамбула

Инцидент с «морскими соплями» - это не только удар по туристической индустрии, но и удар по экосистеме всего Мраморного моря. Размножение вредоносного фитопланктона и микроорганизмов понижает уровень кислорода в воде – живущие здесь организмы начинают задыхаться.

К счастью, специалисты успокаивают, что из-за особенностей водообмена через пролив Босфор, «цветение» воды в Мраморном море вряд ли сильно угрожает Черному. Дело в том, что в Босфоре действуют два противотечения: тяжелая соленая вода из Мраморного моря идет в сторону Черного по дну полива, а в обратном направлении поступает более пресная черноморская вода - и идет она в поверхностном слое.

Проникшие в Черное море «морские сопли» оказываются в глубинной ловушке: поднятие наверх, в более пресные воды тех видов фитопланктона, что вызвали бедствие в Мраморном море, приводит к их гибели и быстрому разложению.

Но эта система работает только там, где постаралась сама природа: пролив Босфор представляется собой глубокий горный каньон, с глубинами более 100 метров, который протянут в чашу Черного моря. Совсем не факт, что такой же барьер для проникновения мраморноморской грязи будет действовать в искусственном мелководном канале.

Помимо всем очевидных рисков, есть и менее очевидные, но оттого не менее опасные.  Речь идет о рисках биологического загрязнения Черного моря - вселения сюда организмов из Средиземноморского бассейна. Дело в том, что благодаря уже описанной особенности течений и водообмена в Босфоре, этот пролив служит естественной «мембраной», отсекающей многие средиземноморские виды рыб, моллюсков, ракообразных, которые были бы не прочь проникнуть в Черное море.  

И опять же не факт, что искусственный канал не нарушит этот баланс и не откроет ворота для вселенцев, от которых Черное море и так уже страдает – как, например, от гребневика-мнеопсиса, который, попав сюда в начале 80-х годов, отвоевал львиную долю кормовой базы планктоноядных рыб, уничтожает их икру, из-за чего сильно упали запасы хамсы – одна из главных промысловых рыб Азово-Черноморского бассейна.

Где Мария Захарова? 

А чем на планы Турции, которые несут нашей стране целый букет разнообразных угроз - от военных и международно-правовых до экологических - ответила наша страна? Ничем. 

Вездесущая «говорящая голова» российского МИДа Мария Захарова молчит, как рыба, которую вынули из слизи Мраморного моря. Хотя еще недавно призывала соблюдать конвенцию Монтре в ответ на возмущение Турции тем, что на  российском десантном корабле «Цезарь Куников», который шел по Босфору, какой-то матрос-раздолбай позировал на палубе с ПЗРК. 

Позицию страны по важнейшему вопросу доверили высказать послу РФ в Турции Андрею Ерохину. И он высказался в том духе, что строительства канала - это внутренне дело Турции и ее «хозяйственный проект».

Никто из наших официальных лиц и словом не обмолвился, что существует Конвенция о защите Черного моря от загрязнения, участницами которой являются все причерноморские страны, в том числе, Россия и Турция (кстати, секретариат Конвенции находится как раз в Стамбуле). Поэтому есть международно-правовые механизмы, чтобы задавать Турции вопросы о ее «хозяйственных проектах», которые несут угрозу всему Черному морю.

Но почему-то никто в России их не задает.

Впрочем, надежду на то, что планы Эрдогана так и останутся в его не совсем здоровом воображении, дает сама Турция: здесь немало противников проекта, притом не только среди «зеленых». По данным соцопросов, 7,9 % жителей Стамбула поддерживают строительство канала, а 80,4 % выступают против.

Против стройки яростно выступает сам мэр Стамбула Экрем Имамоглу. Потому что кроме неудобств, порожденных многолетней мегастройкой - со сносном домов, изъятием земли, протестами жителей и прочим, Стамбул может также лишиться источников питьевой воды: в частности, будет уничтожено озеро Теркос, откуда брали воду еще в античные времена.

Дмитрий Шевченко,

исполнительный директор АНО "Гражданская инициатива против экопреступности"