Грибы в законе. Почему кубанский «лесной кодекс» не спасет лес

25.07.2023

Под занавес прошлого года в средствах массовой информации прошла сенсация: на Кубани появился свой «лесной кодекс» (ни много ни мало!), который будет регулировать «гражданское» лесопользование - от заготовок древесины для нужд населения до сбора грибов, ягод и прочих недревесных ресурсов, что якобы спасет кубанский лес от разорения. Объясняю, почему экологическое сообщество не разделяет восторгов местной прессы.

Собственно, появление закона «О регулировании лесных отношений в Краснодарском крае» явилось следствием рассмотрения депутатами тех предложений, которые наша организация внесла в Законодательное собрания Краснодарского края еще в конце 2020 года (нашу инициативу поддержали также коллеги из отделения «Российский Кавказ» WWF России).

Почему мы вообще туда обратились?

После того, как целый год мы разбирались в бардаке с лесозаготовками в Мостовском районе Кубани, то выяснили, что большая часть древесины добывается не какими-то мифическими злодеями-«черными лесорубами», а вполне конкретными предпринимателями, которые по «договоренности» с гражданами заготавливают якобы для нужд последних деловую древесину и дрова. И такие рубки сопровождаются различными нарушениями – от превышения разрешенных к заготовке лимитов до рубок в не отведенных для этих целей местах.

Но самое главное – непонятна судьба «социальной» древесины: действительно ли она доходит до нуждающихся граждан или идет на коммерческий рынок. Изучая ситуацию в Мостовском районе, мы пришли к выводу, что в большинстве случаев имеет место второе.

Главная проблема в том, что не было никакого легального механизма по отслеживанию судьбы «социальной» древесины. Принятый еще во времена губернатора Александра Ткачева краевой закон «О порядке и нормативах заготовки гражданами древесины для собственных нужд» не требовал от граждан никакой отчетности - даже сам факт получения гражданином древесины никак не фиксировался.

Фактический контроль заканчивался на делянке: сотрудники лесничества просто подписывали акт освидетельствования рубки, а куда с этой делянки уезжали штабеля бревен, уже никакого не интересовало.

Вот так выглядит место, где велась добыча «социальной» древесины (долина р. Малая Лаба)

Чтобы исправить данную ситуацию, мы внесли три конкретных предложения.

1. Ввести нормы и лимиты годовых объемов заготовки древесины, увязать этот показатель с лесным планированием, а также фактическим состоянием сырьевой базы в лесничествах. В Краснодарском крае уже настолько истощены запасы деловой древесины, что часто отводы новых делянок уже просто невозможны без нарушений лесного законодательства.

Между тем, в некоторых регионах закреплена обязанность уполномоченного органа размещать информацию о наличии объема лесных насаждений, планируемых к заготовке для собственных нужд граждан в пределах лесничеств не реже определенной периодичности.

В таком случае всегда есть возможность проверить, действительно в том или ином лесничестве есть необходимые запасы древесины и не предполагается ли отвести в рубку не положенные для этого лесные участки - например, на особо охраняемых природных территориях.

2. Разрешать заготавливать древесину только там, где такую деятельность можно вести максимально рационально и с минимальным ущербом лесу. Ведь чтобы, к примеру, добывать дрова – не обязательно пилить живые деревья. Этим можно заниматься в местах, где ранее уже велись лесозаготовки, после которых всегда остается бросовая неликвидная древесина и порубочные остатки. 

Перечень таких мест (каждый год его можно было бы пересматривать) позволил бы сократить поле для коррупционных отношений между лесорубами и лесникам: ведь практика такова, что заготовители «социальной» древесины - это одни и те же предприниматели, годами работающие в одних и тех же лесничествах.

Естественно, что со временем они обрастают различными, скажем так, «неофициальными» связями с местными чиновниками и сотрудниками лесничества.

3. Сделать прозрачной и подконтрольной судьбу добытой древесины - чтобы была возможность проследить ее путь от делянки до двора конкретного гражданина.

Для этого, во-первых, мы предложили публиковать акты освидетельствования делянок, чтобы была возможность установить конечные адреса поставки дров или делового леса, добытых на конкретной делянке.

Во-вторых, предусмотреть механизм контроля за, собственно, целевым использованием добытой древесины. Почти во всех регионах с развитым лесным хозяйством и большими объемами заготовок для нужд граждан прописан контроль за последующим использованием добытой древесины.

Например, в Костромской области проверку целевого использования осуществляют комиссии при лесничествах, а в законе Хакасии вообще установлена обязанность граждан предоставлять письменные отчеты по утвержденной правительством региона форме.

Что-то подобное можно было бы установить и в Краснодарском крае. Речь не идет о том, чтобы ввести в жизнь людей еще одну сложную бюрократическую процедуру. Во-первых, она реально касалась бы считанных процентов жителей края. Во-вторых, процедуру подачи отчетности можно было бы сделать не сложнее подачи заявления на получение древесины для своих нужд.

Или можно было бы вовсе ограничится электронной отчетностью: в наши дни, когда большая часть отношений с государством перешла в «Госуслуги» и прочие интернет-сервисы, это не представляет никакой сложности.

Возможные способы отчетности граждан об использовании древесины

Мы внесли свои предложения осенью 2020 года, на наше удивление, они быстро пошли в работу. По инициативе секретаря комитета ЗСК по природным ресурсам Андрея Булдина даже было проведено совещание, на котором обсудили недостатки действующего закона - и на этом все.

Больше ни на какие совещания и заседания нас не звали. Дальше уже сами депутаты и чиновники целый год рожали новый закон. И вот под занавес прошлого года - родили. Под восторженные вопли как обычно не разобравшихся в вопросе местных журналистов.

Давайте откроем и посмотрим, что такого нового появилось в этом «кодексе»: попало ли туда хотя бы что-то из того, что мы предлагали.

И, увы, ничего там не находим. Ни по лимитам, ни по добыче древесины только в подходящих для этого местах, ни по отчетности граждан. Из старого закона просто взяли кусок текста и перенесли в новый.

Документы «старичок» и «новорожденный» похожи друг на друга до степени смешения.

Единственное отличие в том, что в новом законе изменили сроки, в которые органы местного самоуправления должны подать данные о нуждающихся в древесине гражданах и еще чуть уменьшили положенный объем дров, необходимых для отопления жилища.

Зато есть куча новаций, касающиеся не лесозаготовок, а… сбора валежника. Просто пойти в лес и наломать сухие сучья, как раньше, уже нельзя. Для этого надо получить специальную бумагу в лесничестве. И более того – до вывоза валежника из леса нужно пригласить лесника, чтобы он пересчитал объем собранных гнилушек.

То есть, когда жуликоватый лесоруб по фиктивным доверенностям от «нуждающихся граждан» пилит лес на продажу - тут никакого контроля не нужно, а за селянином, который пошел наломать топляка для баньки или теплицы – нужен усиленный контроль.

Абсурдность ситуации еще и в том, что использование валежника — это и есть удовлетворение тех самых собственных нужд граждан в древесине в прямом и натуральном смысле. Бурелом и топляк никуда не продашь при всем желании.

Но, может быть, прогрессивная часть закона в чем-то другом? Например, в том, что теперь прописаны требования к сбору грибов и ягод, которые поспособствуют их охране?

Открываем и читаем соответствующий раздел. Видим, например, норму о том, что «сроки заготовки лесных пищевых ресурсов зависят от времени созревания». Кто бы мог подумать!  

Или вот еще новация: в законе установили запрет на сбор наркотических растений. Если кубанские депутаты не в курсе, то ответственность за незаконный оборот наркосодержащих растений и грибов и так уже установлена в федеральном законодательстве.

С таким же успехом в «лесном кодексе» можно было бы прописать и запрет на богохульство во время походов в лес (дабы не оскорблять чувства верующих) или под страхом колонии строгого режима запретить обсуждать политику во время сбора валежника - дабы случайно телепатически не оскорбить каких-нибудь представителей власти.

Последнее особенно актуально, потому как материть и костерить авторов этого «лесного кодекса» (больше всех на принятии закона пропиарились председатель краевого Заксобрания Юрий Бурлачко и уже упомянутый выше Андрей Булдин) будут долго и не стесняясь выражениях. Если такая работа называется «законотворчеством», то с таким творчеством может справиться и третьеклассник, освоивший на компьютере операции «копировать» и «вставить».

Но нас в данном случае больше интересует не моральный облик и имидж кубанских «единороссов», а то, что новый закон не только не исправил ошибок прежнего, но и фактически вдохнул новую жизнь в старые мошеннические схемы по расхищению леса и поставкам древесины на черный рынок.

Если посмотреть на официальные данные по заготовкам в Краснодарском крае древесины в целом (такие данные доступны в ежегодно публикуемых отчетах о состоянии окружающей среды в регионе), то видно, что если общий объем лесодобычи падает (что не удивительно: сильно истощена сырьевая база), то доля заготовок древесины для нужд граждан в общей массе - растет.

Так, если до 2015 года эта доля составляла примерно десятую часть, то в 2020 году при общей добыче 252 тыс. кубометров древесины – 62 тыс. кубов составила «социальная» древесина. Это четверть от всего объема. Немыслимый показатель.

Динамика добыча древесины в Краснодарском крае с 2004 года по 2020 год

При этом никаких доходов от добычи такой древесины бюджет не получает ни на стадии купли-продали леса на корню, ни (тем более!) после того, как древесина вывезена с делянки.

Одним словом, на колу мочало, начинай сначала. Придется вернуться к исходной точке – фиксации массовых нарушений в лесу, чтобы тыкать в них носами всех этих законодателей и лесных чиновников. Придется показывать и доказывать, что на пути у расхитителей леса должны быть выставлены надежные заслоны, а не этот шутовской «лесной кодекс».

Если вы готовы помочь нашей организации в такой работе - подпишитесь на донаты. Любые пожертвования – даже самые небольшие – имеют для нас большое значение. Собранные средства пойдут на общественные лесные инспекции, фиксацию нарушений и прочую работу по противодействию лесному криминалу. 

Дмитрий Шевченко,

исполнительный директор АНО "Гражданская инициатива против экопреступности"